Центральный выставочный зал - одна из крупнейших площадок Перми. Но еще важнее не территория, а люди, которые там работают. Нынешняя дирекция ЦВЗ - это люди творческие и исключительно профессионально мыслящие. Они не боятся показывать никому неизвестных художников и делать неожиданные арт-проекты, ориентируясь только на свой личный вкус. За 12 лет работы Ростислав Шабалин и его команда доказали право на самостоятельный выбор.

Узнать о том, с каким настроением дирекция выставочного зала начинает 2010 год, мы решили у заместителя директора ЦВЗ Натальи Седуновой.

- Расскажите, какой выставкой ЦВЗ открывает 2010 год?

- Это будет экологическая фотовыставка. Помогает нам британское посольство в Екатеринбурге.

- Решили показывать фотографию?

- Это нормальная практика, мы периодически делаем фотовыставки. И с большим удовольствием.

- Вообще, давайте тогда поговорим о выставочной политике ЦВЗ. В 2009 году у вас было много ретроспективных выставок по пермскому искусству XX века: "Вектор Перми", "Эпоха Кисловодской", выставка студентов Академии живописи. Почему ретроспективы стали для вас особенно актуальны?

- На самом деле, просто так сложилось. Появились предложения делать ретроспективы, мы стали их делать.

- Но зрители откликнулись на ваше начинание?

- Про зрителей могу сказать одно. Последние 7-8 лет и количественно, и качественно аудитория ЦВЗ никак не меняется. Больше народу к нам ходить не стало. Не надо питать иллюзий, что что-то изменилось. Пермь - индустриальный город. Люди здесь живут рабочие. Свободного времени у них немного. Поэтому, что бы мы не меняли в своей работе, количество зрителей в ближайшие годы вряд ли серьезно вырастет.

- Давайте тогда поговорим об истории ЦВЗ. Выставочный зал существует около 30 лет. Понятно, что в советское время была своя политика, потом начался "дикий рынок" 90-х. Объективные обстоятельства диктовали вам варианты выживания. Но в последние лет десять появилась свобода, возможность для маневров. Как дирекция зала пользуется этой творческой свободой?

- Действительно, в советское время все было просто. Выставки, все без исключения, проводил Союз художников. Темы сплошь одни и те же: 7 ноября, 9 мая, съезд Партии. Попасть на такие выставки даже маститым художникам было сложно. Шла настоящая борьба. Каждую работу рассматривали выставкомы и выбирали коллективным голосованием: брать - не брать.

Этой системой Союз художников пользуется до сих пор. Единственно, исчезла идеологическая составляющая.

Когда монополия Союза художников на выставки сменилась относительной свободой, то, конечно, работать выставочным площадкам стало интереснее. А тот период жизни ЦВЗ, который застала я, был особенно увлекательным.

12 лет назад мы сменили старую дирекцию зала. И, в то время как наши предшественники занимались исключительно предоставлением площадей, мы решили активно участвовать в арт-процессе. Тем более что возможности для этого у нас были и есть.

- У вас, как у команды, с самого начала была какая-то общая база, общая почва под ногами? На что вы в первую очередь делали ставку, когда все вместе пришли работать в ЦВЗ?

- Да, в своих интересах мы были единодушны. Тогда время было очень любопытное, 1998 год. В один момент появилось много дерзких, талантливых художников-непрофессионалов. Им было, что сказать, они имели самостоятельный творческий язык и при этом хотели много и часто выставляться. Кроме того, в это же время состоялись первый выпуски в Академии художеств. Тогда получили диплом такие художники, как Нечеухина, Нурулин, Каеткин. Художники профессиональные и при этом тоже очень интересные и талантливые. Поэтому мы сделали ставку именно на молодежь. Мы дали возможность выставляться и молодым скромным профессионалам и дерзким очень интересным непрофессионалам. И те, и другие были талантливы. В их творческих высказываниях была глубина, была яркость и непредсказуемость. Так что 12 лет назад концепцией ЦВЗ была именно ориентация на молодежь. Нам повезло - было с кем работать.

Сейчас могу с гордостью сказать, что многих авторы были открыты на сто процентов благодаря нам. Например, та же Татьяна Нечеухина до ЦВЗс вообще нигде не выставлялась. Никто ее не видел. А мы заметили и сделали на нее ставку. Сейчас Татьяна уважаемый пермский автор, все ее знают.

- То есть для вас культурный прорыв был как раз тогда, 12 лет назад? А не сейчас. Вы сделали ставку на молодых художников, вы их продвинули, добились определенных результатов…

- Ну, конечно. Это я и называю культурным прорывов: найти в своем искусстве что-то интересное и показать людям. А привезти сюда чужое, да еще и десятилетней давности искусство, ну да, это тоже нужно. Но за счет таких проектов культурной столицы не вырастить. Она должна расти изнутри, из своей земли, из своих корней.

- Сейчас принято много говорить о финансовой составляющей искусства, об арт-рынке. И вы своим творческим выбором очень серьезно влияли и влияете на этот рынок. В процессе работы задумываетесь над этим? Что вы открываете нового художника не только зрителям, но и людям с деньгами, потенциальным коллекционерам?

- Конечно, задумываемся. И вообще, состояние арт-рынка нас не может не заботить. Потому что знаем очень много сильных талантливых художников, годами не имеющих заказов, а потому, не имеющих возможности полноценно работать. Кроме того, проблема в том, что Пермь - город богатый. У нас много богатых людей. Но произведения искусства здесь практически не покупаются.

Мало того, что состоятельные люди в большинстве своем у нас просто равнодушны к искусству. Это еще полбеды. Но даже если богатый человек заинтересовался искусством и решил что-то купить, ближе всего к нему почему-то находятся малоумные советники или, например, дизайнеры. К их рекомендациям покупатель и прислушивается при выборе художника в коллекцию. И, чаще всего, это бывает неправильный выбор.

А профессионалам у нас доверять не принято. Хотя есть в городе искусствоведы и другие специалисты, способные помочь с составлением хорошей коллекции.

- Итак, незаинтересованность состоятельных людей искусством и большое количество непрофессиональных советчиков мешают развиваться пермскому арт-рынку. А если более глобально, то в Перми просто отсутствует информационная среда, которая давала бы ориентиры и подпитку в интересе к качественному искусству. Так вот, последнее время, как раз благодаря московским товарищам, эта информационная среда вроде бы начинает формироваться. Вы чувствуете какие-то позитивные тенденции?

- Скорее, нет. Смены поколения не произошло. Не появилось до сих пор достаточного количества молодых искусствоведов, кураторов. Я уже молчу про художников. Нет у нас дерзких и талантливых. Таких, что появились 12 лет назад.

Вот даже если возвращаться к дискуссиям вокруг действий Гельмана и Мильграма. Почему всё это так бурно и эмоционально обсуждается? Да потому что нам нечего противопоставить. Если бы у нас появились сейчас новые талантливые авторы, они бы давно перерисовали Гельмана, переиграли Мильграма. И так далее. Тем более что сделать это несложно.

Но таких авторов - молодых, дерзких, талантливых, сейчас у нас нет.

- А как же Академия художества? Такая серьезная школа!

- Да, там делают из людей профессионалов. Рисуют все выпускники первоклассно. Но им нечего сказать. У них нет идей. Весной в ЦВЗ проходила выставка студентов Академии. Так вот, по моим ощущениям, что скучная была экспозиция! Да, все красиво и профессионально, но какой-то общей интересной идеи выставка не имела.

- Ну а почему в Академию не идут учиться будущие гении искусства? Может, там атмосфера не подходящая?

- Так, а где они, эти гении? Их нет. Это не только о Перми, это вообще о ситуации в стране. Какой у нас сейчас театр, литература, искусство? Где они, новые "Современники"? Где молодая шпана? Нет никого. Мы сейчас переживаем ситуацию, которая называется застой. И я думаю, чего-то нового и взрывного не появиться в русском искусстве еще лет двадцать.

- То есть, получается, ориентация на молодых художников у вас сошла на нет, поскольку не с кем работать. Куда же в такой ситуации будет развиваться ЦВЗ?

- Сейчас мы готовим очень много выставок старых мастеров. Это художники 70х годов, например. И что меня радует, открываем все больше и больше интересного. То есть я начинаю рыться в наследии признанного, хорошо мне известного автора и порой нахожу удивительные вещи. Я смотрю и не верю своим глазам: оказывается, человек еще и так делал, еще и это рисовал! И в этом плане Пермь удивительный город. Потому что наследие, которое у нас есть, действительно очень богато и дает возможность долго с ним работать. Видимо, сейчас время не для создания чего-то нового, а для переосмысления своих традиций. И, слава богу, что у нас эти традиции есть. А иначе в ситуации нынешнего застоя мы бы просто остались ни с чем.

Светлана Долдина